О художнике - его современники

Валерий Кулаков

Мир каждого художника - будь то Боттичелли, Босх, Рембрандт, Врубель или Жорж Руо, - вселенная, обладающая своими параметрами бытия.  Это заставляет зрителя всякий раз искать заново "ключ" к прочтению работ художника, которые он видит впервые.

Каждая из картин Евгения Михнова требует долгого всматривания, внимательного изучения: если общий "декора­тивный" эффект её улавливается на расстоянии, то при близ­ком рассмотрении в картине открывается мир неожиданный, завораживающий, в котором есть что-то от ускользающего сновидения.

Это - искусство, обладающее глубоким духовным изме­рением. Постигнуть его - значит заново взглянуть на мно­гое привычное в окружающем нас мире, увидеть в нём новое для себя через призму "художественного" восприятия дейст­вительности. В этом - общее назначение искусства, и этой его благородной цели отвечает творчество Евгения Михнова.

Мир художника - не предметный, не вещественный: он ассоциативен и музыкален в точном смысле этого слова. Подобно тому, как музыка крайне редко изображает что-либо, будучи скорее призвана выражать эмоциональный мир компози­тора посредством звуков, живопись Е.Михнова внушает зрите­лю то или иное эмоциональное состояние. Диапазон этих со­стояний очень широк - от сумеречного, драматически-экспрес­сивного до просветлённого, мажорного, почти праздничного настроения. В каждом случае эмотивный мир задан красочной гаммой (в которой преобладают излюбленные художником холод­новатые тона, очень тонко разработанные в своих переходах и сопоставлениях), напряжённой, изощрённой фактурой работ, а также их композиционным решением.

Необычная техника (темпера с добавлением чёрного соуса, своеобразный способ наложения краски) даёт "глубинное" зву­чание каждому тону, иллюзию объёмности и даже парадоксаль­ной пространственности.

Светоносность краски, сопровождаемой тенью, которая поглощает её целиком, рождает эффект освещения "изнутри" - ослепительного или приглушённого, рассеянного в изломах фантастических форм, либо ясно разлитого во всём поле картины.

При всей кажущейся сложности образного и эмоциональ­ного мира работ Е.Михнова, им неизменно свойственно одно качество, которое также присуще и любому музыкальному про­изведению, - ясность, почти строгость композиции. Композици­онная гармония в работах художника настолько выверена (или интуитивно найдена художником), что - кажется - будто в них нельзя ничего изменить, убрать или добавить - без того, чтобы не нарушить это "классическое" равновесие.

С работами Евгения Михнова нужно оставаться как бы наедине, чтобы "вслушаться" в них - при этом надо уметь от­решиться от уже имеющегося, конечно, у каждого зрителя ви­зуального опыта. К ним следует подходить не с готовыми зара­нее мерками ("понятно", "непонятно", "похоже", "красиво" и т.п.), а попытаться найти и постигнуть их собственные "законы бытия", которые сотворены фантазией и чувством самого художника.

Валерий Кулаков, искусствовед, Москва.                    

7 февраля 1982 г. (к московской выставке Е.Михнова-Войтенко)